Поведен­ческие ориентации украинских подростков

Любите своих детей. Поверьте, в этом мире не любить их найдется кому. Школу и тусовку можно поменять, это легко, речь идет о случай­ном наборе персонажей в жизни вашего чада, а не о его сознательном выборе. Да и слышали ли вы о конкретном участии социальных служб в жизни подростков вашего микрорайона? И что же реально в жизненной стратегии вашего взрослею­щего ребенка изменят посторонние взрослые люди?

Любите своих детей. Проблемы роста у них преходящи, зато потом из них вы­растут взрослые. И уважайте себя. Не за материальный достаток и не за то, как вас оценивают обыватели. Ущербными могут быть только те, у кого отбирают жиз­ненно важные вещи, а вы ведь своим детям — приносите... Все в семью... Только больше бы понимания и дружеского участия. Даже если пугают противоречивые выходки вашего подростка. Хорошо бы раньше определиться с его взрослыми интересами — тем же профессиональным выбором, информационными потреб­ностями за пределами тусовки.

О стандартах благополучия

Говорят, «в каждой избушке свои погремушки» — так вот, у кого-то все так благополучно и ровненько, и евро-погремушки все сплошь позолоченные, а вот ни счастья, ни талантов, ни взаи­мопонимания в семье нет, одни комп­лексы да новая модель компьютера. Поэтому, говоря о «международных стандартах содержания подростков», сделаем поправку на наши реалии, на жилищный вопрос, когда нет никакой возможности интеллигентной семье из четырех человек, проживающей в «гостинке», обустроить для особой «само­стоятельности» подростка отдельную комнату. Если есть письменный стол, вокруг которого можно мысленно очер­тить некий «круг» и назвать это место, скажем, «зоной, свободной от родитель­ской гиперопеки», то и готова подрост­ку и приемная для друзей, и кабинет для творчества, — да хоть «базой тор­педных катеров» на сленге назови то пространство, где ваш взрослый ребе­нок волен уединяться, - все будет хо­рошо... А если личностной автономии подростка нужно побыть «на расслабоне» — так у него кровать есть... А телевизор и магнитофон — это уже как холодильник и утюг, привычно и не­празднично, было бы чему внимать... Остальное — философски: мобильник - это передвижная телефонная будка, кто тебе будет звонить и срочно куда-то мобилизовывать? Президент? Или соседи, которые и так оборвали зво­нок на двери? Компьютер? Пускай будет, если нужен по делу, только что­бы в твоей жизни осталась потребность посещать библиотеки и художествен­ные выставки, а также выполнять обя­занности по дому.

Тут не с нуждой надо бороться ро­дительской любовью — с ограниченно­стью подростков. Многие из них в сво­ей среде блещут местечковостыо. Эта­кое «глобальное село» со своим диалек­том, сплетнями и первобытным жела­нием жить с родительского огорода. Однако зачастую больше родительско­го признания им нужно подтверждение своего существования со стороны поп-совой культуры. Она и подтверждает. Вот кадр из американского фильма, где сынуля — богатый школьник, живущий самостоятельно, восклицает: «Мама, а ты чего приехала, я тебя не ждал!» Тай­ная мечта многих опопсовлениых под­ростков — никаких обязанностей, спортивная машина в шестнадцать лет, общение с мамой в стиле «принеси-подай, пошла на фиг, не мешай». Мощ­ная защита бездельем от реальной жиз­ни. От этого и частые подростковые неврозы. Отсюда и неумение общаться со взрослыми людьми, значимыми для себя. Да когда прорвет на общение со старшими, это обычно жалобы на родителей-деспотов, на хамство учителей, на недоступность знаменитостей, на свою вселенскую неприкаянность...

Так что же тогда называть семей­ным неблагополучием (кроме алкого­лизма и наркомании), как не это «бес­контактное жлобство» в отношениях родителей и детей? И процветает такая душевная глухота поколений даже на фоне тех материальных евростандартов, с которыми так стремятся сравни­вать наши реалии местные социологи. Однако прочесть о стандартах уровня жизни можно. Хотя бы для того, чтобы родители подростков скорректировали по ним свои жизненные стратегии: «Так, хорошо, лишь бы здоровье и лад. Лишь бы не развод. Два компьютера в семью, две машины — переживем. У каждого подростка в семье - по ком­нате, толку с того? Вес равно все будут сидеть с нами на одном диване, виснуть на плечах у папы и шептать маме на ушко свои приколы...»

Много людей в Украине живут так и сегодня. Главное — жить душевно и разумно. Вывести своих детей за рам­ки апатично-больного подросткового статуса, наигранного безверия и трагического пофигизма — и сделать это умно, стильно и рационально. Воспитать ребенка так, чтобы к подростко­вому возрасту он обнаруживал зрелую личностную автономию, чтобы роди­телям было интересно с ним общать­ся на равных, чтобы у него были взрослые друзья и обязанности. И чтобы он был способен жить реаль­ной жизнью. А школу с интеллигент­ными учителями найти можно, хотя и трудно.

Социология: где «водятся» подростки и кто из них «произрастает»

Взаимоотношения подростков с ро­дителями — тема для изучения специалистов Украинского института соци­альных исследований совместно с Го­сударственным институтом семьи и молодежи.

Данные социологов (международ­ное исследование «Здоровье и поведен­ческие ориентации подростков») не про­тиворечат усредненной картине наше­го бытия. Оказывается, отвечая на их вопросы, подростки умеют как-то «оп­равдывать свое существование» перед родителями, привирая, что материаль­но они находятся на более высоком уровне, чем на самом деле, относя себя строго к «золотой середине». На самом же деле, по пресловутым евростандартам, в Украине у 73% семей - низкое материальное положение, у 23% — сред­нее и около 4% - высокое. То есть по материальному положению семей Ук­раина у нас практически позади циви­лизованной Европы всей.

Однако по составу семей мы еще смотримся, и из «окна в Европу» нам вроде не дует. Если в среднем по циви­лизованному миру (Европа плюс Кана­да и США) оба родителя в полной семье воспитывают 78% детей, то в Укра­ине — почти 79%. В Штатах же — всего 60%. Даже в консервативных Англии, Уэльсе, Шотландии, в Швеции таких семей — всего 62—67%.

«Среднецивилизованный» стандарт держит наша страна и по числу непол­ных семей. Как правило, подростка вос­питывает одна мать и редко — отец, та­ковых 13,7% (там же, 13%),.

Так называемых реструктурирован­ных (перестроенных) семей, где семья полная, но один из родителей неродной, в Украине - 6,6%. В цивилизованном мире - 8%. 1% украинских подростков живут либо с родственниками (нет ро­дителей), либо с бабушками и дедуш­ками. Сегодня у нас более 20% детей, которые воспитываются в неполных' семьях или же в семьях, не выполняю­щих свои функции в полной мере. Все­гда считалось, что педагогам, психологам, социальным работникам необходи­мо уделять повышенное внимание подросткам из неполных семей, ведь одиноким матерям, занятым на работе, ча­сто не хватает на это ни времени, ни сил. Однако сейчас социологи пришли к выводу, что большего внимания ста­ла требовать к себе реструктурирован­ная семья, где один из родителей неродной. Часто открытая нелюбовь от­чима или мачехи побуждает подростка заглушать чувство неприкаянности и вины за собственное существование бра­вадой и самоутверждением - табак, алкоголь, секс. Тот блеф, что дает ил­люзию защиты и признания в своей среде. Скрытый конфликт в иных внеш­не благополучных реструктурирован­ных семьях заключается в психологи­ческом неприятии чужого мужчины рядом с матерью и чужой женщины рядом с отцом.

Кстати, подростки из любых по со­ставу семей, испытывающие дефицит внимания и понимания, те, кто нужда­ется в самоутверждении в глазах взрос­лых и имеет «взрослые» же секреты, зачастую «назначают» себе братьев, се­стер, теть, дядь, словом, всю ближнюю и дальнюю родню, из числа соседей по двору, тренеров в спортивных секциях, парикмахеров, продавцов... Главное, что­бы они были моложе родителей. Часто получается полноценное «полурод­ственное» общение. Почему «назнача­ют» чужих близкими, а не просто дру­зьями? Похоже на стремление к «сверх­полной» семье — или так выглядит соб­ственная, если исключить оттуда роди­телей? Но, думаю, массовое братание подростков с доступным им взрослым миром встречается чаще, чем обраще­ния к психологу. По-моему, и Бекхэму пишут чаще.

Высокий градус теплоты — на сквозняке

Именно по «высокому градусу» се­мейной теплоты, участия и душевнос­ти Украина, несмотря ни на что, зани­мает одно из первых мест в этом ис­следовании, причем наряду со славянскими странами — Словакией и Польшей. Однако интересно наполне­ние этой цифири подростковой оцен­кой. Так высоко ценить доброту своих родителей на том фоне что только 30%, из них мотивируют для подростков свои требования? Неужели нормой доброты и участия в Украине стала некая авторитарность старших в семье? Скорее, так было всегда. Во всяком случае, разномастные исследователи всегда говорят о матриархате, о неиз­житых традициях казацкого села в со­временной столице, даже о пережитках сталинизма и брежневизма, когда ро­дитель — «начальник», подросток — «дурак». Еще сюда частенько приплю­совывают наши негодные экономичес­кие условия, оправдывая родительскую моральную загнанность.

Социологи отмечают, что авторитар­ный стиль воспитания подростков в ук­раинских семьях все же преобладает. Держится он на стратегии наказаний. На­казания применяются в 40% семей. При­чем по мере взросления подростка у ро­дителей возрастает желание «задавить» его индивидуальность вместе с проступ­ками. Наказывают 15-17-летних под­ростков 43% матерей и 39% отцов.

Так называемый демократический стиль воспитания подростков присущ 34% матерей и 25% отцов. Они не счи­тают наказание радикальным способом воспитания и если уж прибегают к нему, всегда объясняют подростку причины ограничения его свобод.

25% родителей исповеду­ют принцип невмешатель­ства в воспитание собствен­ных потомков. Некая отстра­ненность старших от млад­ших характерна и для семей с хорошо воспитанными и очень самостоятельными подростками, которые спо­собны сами решать свои проблемы. Что касается прочих методик воспитания — 15— 17-летние «беспризорники» из внешне благополучных и прочих семей отмечают, что на их «неправильное поведе­ние» не обращают внимания 21% матерей и 21% отцов. Однако и такие родители «прозревают», когда вдруг видят своего ребенка со сто­роны — агрессивным и нере­ализованным. Тогда идет воз­врат к авторитарному стилю. Доверительные отноше­ния с родителями и роди­тельский контроль считает нормой большинство подрост­ков. По такому показателю, как благополучные отноше­ния подростков с отцами, Украина выглядит весьма цивилизованной страной — попадает в двадцатку тако­вых. Хотя половина 15-лет­них девочек заявляет, что им трудно найти контакт с от­цом, и, как ни странно, те же проблемы у одной трети мальчиков. 17% старшеклассников отмечают пол­ное отсутствие отцовского контроля. Отцы менее эмоциональны, чем мате­ри, и поэтому меньше погружены в «детский быт», зато по конкретному делу помочь потомкам всегда рады. Подростков, которые это ценят, 40%, — они считают, что отцы всегда пони­мают их проблемы и заботы. Еще 40% удручены — папа понимает их не все­гда... 13% подросших детей сказали, что не видятся со своим отцом.

Мамы подросткам ближе, хотя и кон­тролируют их больше. 68% матерей и лишь 34% отцов знают, по мнению ре­бят, с кем они дружат. 47% матерей - и только 29% отцов — знают, на что под­ростки тратят карманные деньги. 64% матерей и 39% отцов знают, где подрост­ки проводят время после школы.

Родители переоценивают свою ос­ведомленность в делах подростков, а также степень семейного взаимопони­мания (68-78%), с этим соглашаются 55% подростков в отношении матери и 33% — в отношении отца.

Чаще всего подростки обсуждают с родителями свое будущее (60 - 70%), здоровье (55 - 65%), друзей (50 - 60%), питание (45%), поведение с посторонни­ми людьми в разных ситуациях (40%), отношения в семье (до 40%). Однако реальной жизнью им жить не особо хо­чется - и это по сравнению с планами на отдаленное будущее (по последним тенденциям - видетят себя, не только на фотомоделями, но и чиновниками или си­ловиками). Ведь в экономическое поло­жение семьи вникают только 24% под­ростков. Тему отношений между пола­ми доверяют старшим 20-25% ребят, тему полового созревания — 10—20%, интимных отношений — 5—10%.

Доверие детей к родителям доста­точно высокое: 36% 10—16-летних до­веряют родителям и полностью с ними откровенны, 52% '- доверяют полностью, но не все обсуждают. На­пример, не обсуждают тему секса, в котором, увы, достаточно сведущи. 4% опрошенных «философов» считают, что сексуальный опыт - это мода и самостоятельная ценность. Каждый третий среди 15-летних подростков уже имел сексуальный опыт. Среди опрошенных учащихся 8—10 классов почти каждый третий перед половым актом употреблял алкогольные напит­ки или наркотики.

Ребята с нашего двора

Эти ребята и из вашего двора, по­скольку практически все мы живем в городских конурбациях со смешением стилей жизни. Мы не можем взять от­ветственность за их воспитание - мно­гие из нас могут только презирать их за невоспитанность. Ребята соответственно не чувствуют себя защищенны­ми и уходят в себя. Не зря взрослые с усмешкой называют их «бронеподростки», хотя боятся вечерами выходить на улицу в частности и из-за них.

Маргарите шестнадцать лет. Она не ходила в школу никогда — мать плани­ровала отдать ее в монастырь. Во вре­мя оранжевой революции политизиро­валась настолько, что стала «фанатеть» от Януковича, задираться с «носителя­ми оранжевых ленточек» и прониклась мечтой поехать в Донецк - «разобрать­ся на месте», как к нему относятся люди. «Побываю на базаре, на вокзале, в магазине — и везде опрошу людей», - мечтает Маргарита. Для поездки ну­жен «спонсор» — девушка нашла груз­чика-дебила, ежевечерне «сшибает» у него заработок и копит себе «на поли­тологический тур».

Саше шестнадцать лет. Он - пред­мет восхищения всех соседей: спокой­ный, скромный и чуть стеснительный. Мило улыбаясь и краснея, он вдруг поведал, что его крикливая и стервоз­ная мама попросила продать на базаре собачку-выбрака Нику: брали коккера, а выросло невесть что. Парень попрос­ту закрыл щенка в лифте соседнего дома, еще и плач послушал пару ми­нут. Он так боялся маму? Ему настоль­ко стыдно было стоять на базаре с пе­сиком? Он просто... начал получать удовольствие от жизни своим изощрен­ным способом, с милой и тонкой улыб­кой на губах...

Саше двенадцать лет. Он — маль­чик-бомж. Собственно, ему есть где жить, но родители - алкоголики. Этот парнишка — сложившийся аферист на доверии, у него хитрое личико навод­чика. На мой вопрос, почему он токси­коман, ответил: «Когда я под кайфом, мне кажется, что я везде был и все ви­дел». «Видел» он город Лос-Анджелес, сигару за тридцать пять долларов, доб­рых братьев Кличко, которые всегда защитят его. Мы мило и душевно побеседовали. Мимо шла какая-то жен­щина, посмотрела на Сашу презритель­но - он мило улыбнулся и протянул ей конфету. Она взяла. Это значит, что через много лет, когда они оба замате­реют — он в аферизме, она — в своих местечковых комплексах, за конфету она отдаст ему квартиру... Так малень­кие мальчики учатся защищать себя от взрослой жизни.

Андрюше четырнадцать лет. Его хвалят все взрослые — он открытый, спортивный, подвижный. Мама хвалит сына со взрослыми наперегонки. Он уже «показательным судом» пере­водит старичка через дорогу, гладит дворняжку в «фотографической» позе, играет в волейбол с картинным разво­ротом. Мама держит его на контроле — в пределах двора. То есть по соци­альному развитию ему не четырнад­цать лет, а восемь. Мама умиляется, какой он человечный, а Андрюша за­являет, что трагедия чеченских детей его не волнует, потому что в школе такое не задают. Мечта Андрея - вы­играть в лотерею много денег и пере­ехать из рабочего района. Его внутрен­ний мир замкнулся на волейбольной площадке, под маминым умиленным взглядом из окна.

Итак, чтобы не сетовать на ограни­ченность, замкнутость и хамство под­ростков, давайте правильно расставлять акценты: какое общество, такие и дети. А Америка с попсововестерновой куль­турой все же очень далеко...

Ирина Кириченко